А у них посуды медной — крест да пуговица,
и рогатого скота — ухват да курица.
Им валять бы дурака
да на печке греть бока:
что Емеле,
что Илюше свет Муромцу.
Часто хлеба — ни куска,
стол не стол, а так, доска.
Хоть и рыбка дешева, и юшка жиже, но
ведь не просят ни о чём.
А нагрянешь к ним с мечом —
сам баран: пойдёшь по шерсть,
вернёшься стриженым.
По заулочкам — клочки.
По Берлину — казачки.
Рать за ратью смолотя, перемелют — и
всюду Змея чешуя,
пух и прах от Соловья,
да с братвой Илья,
да щука с Емелею.
Что посеешь, то пожнёшь:
волчий вой да вострый нож,
как ни кинь, а выйдет клин, да на побоище.
Как на тоненький ледок
снова выпадет снежок,
ждут-пождут на льду всё те же.
Ну а кто ещё?
- Следующий стих → Глина